«Я потерял чужие 5,5 млн ₽ за три дня»: предприниматель Андрей Штефан — об ошибках, из-за которых чуть не стал банкротом и отдавал долги три года

Испорченные продукты и монтажники на месте официантов: как всё пошло не так

Чтобы всё успеть, мы работали в бешеном режиме. Какое-то время всё шло неплохо, но за неделю до мероприятия случились, кажется, все неприятности, какие могли.

Персонал. Раньше на выездные мероприятия я нанимал 10–12 работников, а тут требовалось сразу 150. Чтобы довезти людей из Курска в Москву, мы арендовали три автобуса, но перед поездкой люди начали «отваливаться»: у одного бабушка заболела, второй ногу подвернул. Работать отправились лишь 80 человек — почти в два раза меньше, чем нужно. Оказалось, чтобы привезти 150 сотрудников, надо нанять больше — в расчёте на то, что часть откажется в последний момент. Пришлось просить монтажников, обессилевших ещё во время сборки шатров, работать во время мероприятия в качестве обслуживающего персонала.

Продукты. Заготовки для блюд, которые мы делали на базе ресторана в Курске, необходимо было заморозить. Мы положили их в фуру-рефрижератор, но не учли, что она не замораживает, а только поддерживает температуру уже замороженных продуктов. Прежде мы использовали небольшие морозилки: помещали в них еду — и, пока ехали на мероприятие, всё отлично замерзало. Но это работает с небольшими объёмами, а когда везёшь несколько тонн мяса, его надо сначала заморозить при минус 40°C, а потом уже транспортировать и организовывать хранение на мероприятии. Этого мы не учли — и часть продуктов испортилась.

Монтаж. На территории фестиваля тоже всё пошло не так. Администрация парка запретила подъезжать к месту монтажа шатров — а у нас 2 фуры стройматериалов, 80 кубометров дерева и железа. Договориться не получилось, и мы два дня таскали всё на себе за километр. В итоге монтаж занял слишком много времени: когда приехали продукты, ресторанов ещё не было. Чтобы ускорить процесс, перешли на круглосуточную работу и почти не отдыхали — спали по 4 часа. И когда монтаж ресторанов всё же закончили, то поняли, что небольшие точки с едой уже организовать не успеем — значит, продадим меньше, чем могли бы.

Бесплатные блюда вместо продаж и взорвавшаяся медовуха: что происходило на фестивале и после него

Мы должны были кормить 1000 участников фестиваля бесплатно, а за это получали возможность торговать для зрителей. Утром пятницы стало ясно, что заготовки, которые везли в рефрижераторах как раз для участников события, испорчены. В итоге за час до старта мы начали готовить бесплатную еду из продуктов, которые предназначались для ресторанных блюд на продажу. И всё равно мы опаздывали: участники не могли получить пищу вовремя и жаловались организаторам. Но санкций к нам не применили — мы свои обязательства выполнили, пусть и большой ценой: пятницу в плане продаж мы потеряли. 34 моих человека, не спавшие уже вторые сутки, работали в основном на бесплатные блюда для участников.

К вечеру приехал автобус с новыми сотрудниками. Они должны были заступить на смену в субботу, но привезли нам всего 50 человек вместо 100. При этом мы понимали, что наш последний шанс заработать — как раз суббота, поскольку в воскресенье фестиваль закрывается. И вместо того, чтобы ложиться спать, нам надо было делать заготовки на следующий день. Некоторые отказывались из-за усталости: десять человек взяли билеты на поезд и уехали в Курск.

В субботу мы накормили 50 тысяч гостей, при этом в каждом ресторане была очередь из 10–20 человек. Кто-то не дожидался и уходил, а мы теряли клиентов и прибыль. Но я понимал, что изменить уже ничего нельзя — оставалось молча наблюдать за катастрофой.

А смотреть было на что — вдобавок ко всему нас подвела безалкогольная медовуха. 60 пластиковых кег с напитком взяли — и взорвались. Стояла аномальная жара, и медовуха живого брожения начала детонировать. Мы её стали перетаскивать в рефрижератор, но кеги взрывались прямо в руках: одежда мокла, и это ещё больше омрачало ситуацию.

Плюс мороженое, которое мы закупили на 300 000 рублей, стояло нетронутым — его вообще никто не брал.

На моральное и финансовое восстановление мне понадобилось три года. Сначала отдал кредиторам 3 миллиона, а остальное выплачивал постепенно — и фактически задушил свой ресторан, вынимая деньги для погашения долгов из оборота.

За те три года я провёл много непростых разговоров, потому что кому-то я должен был крупные суммы — миллион и больше. Конечно, меня морально давили, уничтожали. Но я всё отдал.

За три года выплачивания долгов я искал разные пути развития своего бизнеса: хотел открывать точки на фуд-кортах в торговых центрах, продолжал ездить на фестивали и организовывать фуд-точки в привычном масштабе. Но в конце концов понял, что устал от ресторанного бизнеса и хочу просто варить свою фирменную медовуху, и продал ресторан. Теперь я — владелец медоварни «Традиции предков». Но это уже отдельная история.

Не повторяйте моих ошибок: выводы, которые я сделал после провала на фестивале