Бизнес по канонам Страдивари. Как заработать на скрипках для профессиональных музыкантов

Сидите и копируйте, как обезьяны

Учебных заведений для скрипичных мастеров не существует. В наше время, как и во времена Страдивари, эта профессия передается по наследству или через учеников. Так было и с Вальдемаром Биглером, когда он встретился с известным скрипичным мастером Львом Горшковым.

К этому времени Биглер был уже зрелым человеком. Он закончил музыкальное училище, лет десять преподавал скрипку в Зареченской музыкальной школе Тулы. Во время работы в школе он и столкнулся с невероятно сложной проблемой: учить детей играть было, в общем-то, не на чем. Инструменты, выпускаемые на наших мебельных и музыкальных фабриках, были настолько безобразны, что приходилось их переделывать или добывать где-то на стороне. С этой-то целью Биглер часто ездил в Москву к Горшкову и наконец попросил маэстро обучить его профессии скрипичного мастера.

Изготовление скрипки в мастерской — 6-12 месяцев

Подготовка древесины — от 1 до 10 лет

Стоимость авторской скрипки — от 70 тыс. руб.

Курс обучения продолжался три года. Маэстро «учил не уча». Как в мастерской художника эпохи Возрождения, ученики просто «крутились» в мастерской, все видели и что-то усваивали. На первом этапе Горшков говорил: «Просто сидите и копируйте, как обезьяны».

— Через некоторое время он стал учить меня делать пилы и другие инструменты и, самое главное — ими работать, — рассказывает Биглер. — Ведь и само искусство пилить непросто — оно идет из Италии, от искусства бельканто, и начинается, когда у мастера возникает внутренняя свобода, легкость и вера, что у него все получится.

Во время обучения надо было как-то зарабатывать на жизнь, Два дня в неделю Биглер играл на скрипке в тульском ЗАГСе, а четыре дня учился у Горшкова в Москве. Ему уже было за тридцать, и все это было непросто, но по-другому никак.

Мекка Краснодарского края

После того, как Биглеру удалось оборудовать собственную мастерскую, он пытался закупить материалы и искал их по всей Москве, но не находил. Поначалу коллеги, скрепя сердце, с ним поделились, но и это лишь временно лишало проблему. За ценным деревом пришлось ехать самому на Кавказ.

— В этом отношении настоящей Меккой является город Апшеронск Краснодарского края, — рассказывает Вальдемар Артурович. — Здесь находятся огромные запасы лучшего дерева, если, конечно, ты знаешь, где их найти. Это и клены шести метров в обхвате, и ели толщиной в человеческий рост. Эти бревна распиливают и долго хранят перед использованием.

Но найти такое дерево и распилить его — еще недостаточно. С рабочими обязательно должен находиться эксперт. На гитары, контрабасы, альты и скрипки идет разное дерево. Различная древесина идет и на разные детали инструмента. Дерево, заготовленное и запарафиненное неправильно, может пойти трещинами, и все ваши усилия окажутся напрасными. Биглеру пришлось самому инструктировать и обучать краснодарских коллег, и, очевидно, это ему удалось настолько хорошо, что позднее они открыли собственную фирму и стали продавать дерево через интернет.

— Начиная такое дело, как изготовление скрипок, нельзя замыкаться в себе, — говорит Биглер. — Мне в этом смысле повезло, я был знаком со специалистами самого высокого класса. Половина моей мастерской была оборудована мастерами из Москвы, другая — мастерами из Тулы. Каких только приспособлений они не сделали! Это миниатюрные рубаночки, стамески, ножи, какие-то струбцины немыслимой формы и сложности. Что-то делал и я сам, и мы менялись инструментами с мастерами из Москвы и Краснодара.

К примеру, струбцины для контрабаса настолько сложны, что некоторые мастера прячут их от коллег. Зато, когда в каком-нибудь оркестре требуется отремонтировать контрабас, только они могут это сделать.

Однажды ученику Биглера удалось «снять» такое «секретное» устройство у мастера из ЦМШ (московской Центральной музыкальной школы). Он увидел эти струбцины, которые просто лежали на верстаке мастера. Ему, как настоящему технарю, достаточно было одного взгляда, чтобы сделать чертеж, а потом рабочие изготовили сам инструмент на заводе. Можно называть это промышленным шпионажем, но на основе той модели сделали также струбцины для скрипки и альта.

Почему не компьютер?

Самая маленькая скрипка имеет размер 1/32 (от размера стандартного инструмента). Затем идут 1/16, 1/10, 1/8 и так далее. На скрипке размером 1/32 ребенок, может, еще и не играет в полном смысле слова, но у нее должна быть правильная толщина шейки и угол грифа, она должна сама лечь на тело.

— На маленькой скрипке можно элементарно набить руку, научиться видеть линии, — говорит Биглер. — Скрипка имеет невероятно сложную конфигурацию, в ней нет ни одной прямой линии. И если ты сразу возьмешься за самую большую «целую» скрипку, то обязательно ошибешься — таков закон природы. Ведь ты должен снимать фуганком буквально волос стружки перед тем, как начать склейку. Особое искусство нужно и для того, чтобы заточить инструмент, который срезает волос. И вот я начал с детской скрипки — «половинки», с которой начинается профессиональная ориентация музыканта.

«Почему не компьютер?» — спросите вы. Ведь компьютер может выполнять работу такой тонкости, которая не подвластна ни человеческому глазу, ни человеческой руке. Разумеется, подобные попытки были. К примеру, японцы при помощи компьютера сделали точную копию скрипки Страдивари, которая выглядела точно, как оригинал, но... совершенно не звучала.

— Компьютер не учитывает самого главного, — говорит Биглер. — Во-первых, это упругость дерева. Даже в одном стволе упругость дерева бывает разная, причем самая плотная и ценная находится на северной стороне ствола.

На деке скрипки видно, как ровно подобраны слои древесины. Но ведь каждая из этих линий имеет свою упругость, и мастер может располагать их как угодно. Особенно сложен в этом отношении клен, из которого делают нижнюю деку. В каждой части скрипки — свое распределение толщины, и оно достигается только при помощи чутья, которое не заменит никакой компьютер.

Однажды Юрий Башмет прилетел в Италию, начал концерт, взял две ноты — и у его альта отлетел подгрифок. Это случилось оттого, что подгрифок был из стали, а тяж — из «жилки». И стальной подгрифок перетер жилку. А вот если бы мастер сделал подгрифок из дерева, то жилка бы не перетерлась.

Сама «столярка» при изготовлении скрипки занимает месяца два. Вместе с грунтом, монтировкой и другими операциями работа продолжается до полугода, а то и год. При этом надо иметь в виду, что музыканты не любят слишком «свежие» инструменты.

Музыкальные бревна и сущность грунта

В музыкальных магазинах достаточно скрипок китайского производства ценой в среднем от шести тысяч. Бывают скрипки и подороже, но качества, необходимого, например, для профессионального музыканта из оркестра, вы здесь не найдете. В основном инструменты расходятся среди музыкантов благодаря сарафанному радио. А еще хорошие инструменты всегда будут нужны креативным педагогам, а следовательно, им не обойтись без скрипичных мастеров.

Удовольствие это, конечно, не из дешевых. Цена авторской скрипки начинается с материалов. Хорошее дерево может стоить очень дорого. Это относится и к клену, и особенно к высокогорной «музыкальной» ели. Говорят, что австрийский мастер Якоб Штайнер слушал звук падения бревен, когда их сбрасывали с гор, и выбирал «музыкальные».

Следом идут хороший лак и грунт. Когда известного мастера Юрия Почекина спросили: «Что бы вы хотели узнать, если бы попали в эпоху Страдивари?», он ответил: «Сущность грунта».

Гриф, подгрифок, колки должны быть из черного дерева, подбородник — из палисандра. Дорого обходятся струны, которые также закупаются мастером. Естественно, что цена этих компонентов растет в зависимости от курса доллара. Так что готовый инструмент может стоить порядка 150 000 рублей, и эта цена вовсе не чрезмерная. Есть скрипки и подешевле — по 80, 70 тысяч, из обычного клена, с ореховыми подбородниками, из материала попроще.

Заработок скрипичного мастера напоминает гонорар художника: можно несколько месяцев не получать вообще ничего, а затем сразу крупную сумму. Музыканты меняют скрипки довольно часто: в основном это концертирующие музыканты, реже — педагоги. И здесь мелочей быть не может.

— Достаточно небольшого неудобства при игре, какой-нибудь шероховатости на грифе, чтобы ребенок разлюбил свою скрипку, — говорит Биглер. — И тогда мы, возможно, лишимся будущего Паганини по чисто техническим причинам.