«Какая разница, где создавать производство?» Как воронежец запустил хай-тековый бизнес

Почему не затянула московская «Галактика»

Игорь Перевезенцев вырос в семье рабочих из Нововоронежа, 30-тысячного города, жизнь в котором завязана на находящуюся там атомную станцию. Сначала он тоже собирался работать на АЭС и, закончив экстерном 10-й и 11-й классы, поступил в местный политехнический колледж, бывшее ПТУ. В начале 2000-х абитуриенты называли подобные заведения «чушками».

«Я всегда был очень активным. В школе у меня были рок-группа, КВН, соревнования по программированию, серьёзно занимался плаванием»

В Москве Игорь поступил в Университет Натальи Нестеровой, коммерческий вуз, в котором он «потерял ещё год»: «Судя по рекламным плакатам, это был лучший вуз в мире. Антураж и правда соответствовал: все эти, тогда невиданные, электронные карточки на входе, мультимедийные аудитории-амфитеатры. Но довольно быстро мне стало ясно, что знания, которые мне дают там, не соответствуют моим ожиданиям».

Через год он поступил во Всероссийский заочный финансово-экономический институт (сегодня — Финансовый университет при правительстве РФ). Параллельно он работал барменом в клубе «Галактика» на ВДНХ (клуб неподалёку от телецентра «Останкино», где, по словам сотрудников, «были все»), но сейчас «коктейль смешать может, наверное, лишь в теории».

«Я работал до шести утра, садился в трамвай, 20 минут спал в нём и шёл на лекции. Было очень тяжело. При этом я понимал, что даже если буду очень стараться, то на своё жилье в Москве не заработаю. А жизнь в съёмных квартирах сильно угнетала. В итоге я решил вернуться домой»

Бизнесмен вспоминает, что ехал в Нововоронеж с десятком наград из отрасли HoReCa и «красным дипломом престижного вуза». Он «ждал, что такой специалист нужен будет всем». Но месяцы шли, а на работу никто не звал несмотря на десятки разосланных резюме.

Зачем бармен начал ковать железо

Вскоре знакомые предложили ему заняться клубом, который открывался в Нововоронеже. Но этот, последний, заход в ресторанный бизнес быстро закончился неудачей. «Я хотел делать заведение не хуже, чем в Воронеже или Москве. Но у владельцев был свой подход. Вот пример. Клуб располагался на месте старой столовой, там были советские алюминиевые вилки. Я заказал для заведения нормальную посуду, а потом из моей зарплаты вычли деньги за её покупку. Мол, вилки-то есть, ими можно пользоваться, зачем нам новые? В общем, скоро мы разошлись», — объясняет бизнесмен. В итоге Перевезенцев, к тому моменту уже женившийся, оказался без работы, денег и с крайне туманными перспективами.

«Я нынешний не взял бы себя тогдашнего на работу, по крайней мере менеджером или руководителем направления. Может быть, подумал бы рассмотреть свою кандидатуру в качестве маркетолога. У меня не было ни опыта, ни психологической устойчивости. Это ведь общая проблема всех начинающих карьеру выпускников вузов»

Единственным активом был отцовский гараж, а в нём — примитивный трансформаторный сварочный аппарат: «Я купил металлолом, „болгарку“ и сварил знакомому калитку. Потом ещё одному, третьему, пятому. Гаражная экономика в прямом смысле слова. Я не особенно переживал из-за такого несоответствия амбиций реальности. Но мне было жаль своих трудов и усилий преподавателей, которые давали мне знания. И потерянного времени».

Игорь Перевезенцев вышел из гаража через три года, когда знакомые свели его с бизнесменом Алексеем Алексеенко. Тогда он был бенефициаром компании «Дар», одного из крупнейших в России дилеров оборудования для детских и спортивных площадок. Алексеенко отдал Перевезенцеву в аренду 700 тыс. кв. м производственных помещений в Нововоронеже, «разбитую хибару без окон и дверей» — и первые заказы.

К тому моменту на Перевезенцева работало около десяти человек, они занимались в тех же гаражах кузнечным делом уже на станках, но в какой-то момент их выручка упала до нуля. «Появилась компания, которая запустила массовое производство металлических ограждений. Они были ниже качеством, но дешевле в десять раз. Естественно, другие игроки были быстро выкинуты с рынка, и партнёрство с Алексеенко пришлось очень кстати», — вспоминает бизнесмен. Однако позже это знакомство вышло ему боком.

«Долги всех его структур перед нами — где-то 10 млн руб. Я вынужден с ним общаться до сих пор: вдруг появятся деньги и он сможет расплатиться? Хотя я ещё в середине 2017 года не верил в то, что это возможно»

Цех в итоге остался у Перевезенцева в «условной аренде» как частичная оплата долгов. При этом бизнесмен говорит, что если у его компаний вновь появится такой крупный заказчик, то он вновь рискнёт. «Да, это был полный провал. Но я шёл на осознанный риск. Ведь если бы Алексеенко выкрутился, я бы попал со своим оборудованием во все каталоги и тендеры. Это могло кратно увеличить выручку моей компании, которая занимается этим направлением бизнеса», — объясняет Игорь.

Когда кузнец встретил инженера

«К нему приходили люди и говорили: разработай нам такую-то штуку за пять тысяч рублей. Он делал, а я открывал тендеры и видел, что на этом заработали 5–10 миллионов»

Ни Перевезенцев, ни Шматов толком не понимали, как можно заработать на научных знаниях, но всё же создали компанию «ИнтерПолярис», которая занимается инжиниринговым аутсорсингом. «И тут же поймали первый большой заказ. Объединённый институт высоких температур РАН попросил нас разработать парогенератор. Мы это сделали, успешно его поставили», — рассказывает Перевезенцев. И на этом всё чуть было не кончилось.

Перевезенцев говорит, что рекламировал «ИнтерПолярис», предлагал свои услуги вузам, но в течение двух лет «был полный штиль». Он объясняет это тем, что инжиниринг на стороне — «непривычная и пока новая вещь для России»: «Обычно им занимаются созданные при крупном производстве подразделения — и только для него».

Но в 2016 году заказы появились вновь. «ИнтерПолярис» начал участвовать в проектах, на которые деньги приходят из федерального бюджета. Принцип такой: вуз находит индустриального партнёра, которого интересуют его разработки, и обращается в Минобрнауки РФ за финансированием проекта. Если министерство соглашается, то вуз вместе с компанией Перевезенцева разрабатывают продукт, который затем производится и продаётся тем самым индустриальным партнёром.

Крупнейший проект, который сейчас находится в работе, — термоэлектрический генератор. Внешне это массивный металлический «осьминог» в половину человеческого роста. Внизу — камера сгорания газа, внутри — охлаждающие элементы. Вместе они вырабатывают электричество за счёт разности температур.

«Сам генератор — наша часть работы по проекту, а батарея, генерирующая электроэнергию, — Воронежского опорного университета. Производить же будет крупный воронежский завод „РИФ“», — говорит Перевезенцев. Он надеется, что прибор будут заказывать, к примеру, «Газпром» и «Роснефть»: «Это полностью автономная штука, которая может давать электричество для работы, допустим, контрольных приборов в каком-нибудь глухом лесу на участке огромной длины трубопровода». При этом бизнесмен признает, что даже этот прибор, над которым десятки сотрудников проработают три года, конечен как бизнес-проект: «Мы сдадим его „РИФу“, и на этом наш финансовый поток с него закончится».

Тем не менее, собственное наукоёмкое производство Перевезенцев создавать пока не планирует: «Мы задумывали „ИнтерПолярис“ именно как инжиниринговую компанию. Для того чтобы сделать собственное массовое производство, нужны десяти или даже сотни миллионов рублей вложений. Да и если когда-нибудь задумаемся о какой-то своей производственной линии, то сделаем её в другой компании».

Офис «ИнтерПоляриса» занимает этаж в одном из корпусов Государственного конструкторского бюро химавтоматики (КБХА). Это предприятие с тысячами работников, которое создавалось как огромная инжиниринговая компания для расположенного рядом Воронежского механического завода, производителя двигателей для космических ракет.

43

млн рублей

Выручка в 2018 году

80

млн рублей

Ожидаемая выручка в 2019 году

Сам Перевезенцев пока далёк от богатства. Он признается, что «даже сейчас вряд ли переплюнул» тот уровень доходов, который он имел в московских клубах. «Мы живём в Нововоронеже в полуторакомнатной квартире. У меня телефон Honor 10. Правда, машина хорошая, Mercedes S500», — говорит он. Бизнесмен сетует, что ещё «ни разу в жизни не отдыхал» и пока не может себе этого позволить.

«Пока наши компании работают в настолько ручном режиме, а каждый заказ даётся в таких муках, что отойти в сторону даже временно я не могу. Нет, если я на неделю уеду в Прагу, катастрофы не произойдёт. Но мы будем стоять на месте. Надеюсь, через год-два получится находить время, чтобы выдохнуть и подумать стратегически»

При этом Игорь Перевезенцев считает, что умеет делегировать полномочия: «Руководители старых направлений работают почти автономно. А мне хватает финансовой, производственной и продажной информации, чтобы понимать, есть у них сбои или нет».

Перевезенцев говорит, что поддерживает хорошие отношения со всеми своими сотрудниками и их семьями: «Я ещё никого не увольнял. Однажды подчинённый подал на конкурс документы с ошибками, нас развернули по формальным признакам. Хотя поставка была почти наша, а товар, считайте, уже лежал на складе!». Но он точно уволит пойманного на воровстве: «Потому что вор — это тип мировоззрения. Тот, кто украл один раз, сделает это ещё и покажет коллегам, что воровать можно, и это даже хорошо».

Бизнесмен говорит, что много сил отнимает изучение возможных новых направлений бизнеса. Он пытается разобраться в них сам, чтобы оценить — заниматься ими или нет. Уезжать из Воронежа Перевезенцев не планирует: «Какая разница, где создавать производство? Я её не вижу. Сейчас мы работаем с контрагентами со всей страны».